Воин с иллюзиями - Венер Мавлетов

Однако каждый понимал, что если даже Рамзай выдержит ста ударов плетью, то он погибнет от жажды и голода на краю Мёртвой пустыни. Его обрекли на мучительную смерть. Рамзай молча выслушал свой приговор.

Хазрат кивнул своему сыну Сархаду, стоявшему у дверей зала заседаний. Тот отворил дверь и в зал вошла стража, которая окружила Рамзая.

Его вывели из зала заседаний под гробовое молчание. Высокорожденные только сейчас осознали, что означает абсолютная власть для них самих, поняли, что Хазрат все спланировал заранее, правда, теперь они могли только лишь смириться, но ничего изменить уже не могли.

Глава 7

На следующий день Азар и Годо добрались до величественного леса. Глядя на высокие деревья, которые росли столь плотно, что их ветви переплелись меж собой, Азар понял, что не зря его считали непроходимым.

– Мы должны отпустить своих коней, – сказал Годо, спешившись с коня. – Им не пройти через этот лес.

Азар снял седло с Верного, затем потник, уздечку. Они посмотрели друг другу в глаза. Верный печально заржал, поняв, что хозяин прощается. «Возвращайся домой, ты свободен», – сказал ему Азар, повернулся и зашагал к лесу.

Они вступили в лес. Дневной свет, многократно преломлённый и отражённый листвой, еле пробивался к земле. Годо шёл впереди, отыскивая проход между деревьями.

Здесь царила тишина, лишь изредка вскрикивала какая-то птица, да с хрустом ломались сухие ветки, когда они ступали на них.

Через некоторое время идти стало легче. Вокруг были редкие зеленеющие деревья, а больше стало высохших деревьев. На многих деревьях висели гирлянды серых и серебристых лишайников. То и дело попадались сломанные деревья, их повалил сильный ветер, когда они ослабли, сгнив изнутри. Везде пахло гнилью, тлением и мрачно становилось на душе.

Впереди сквозь деревья Азар увидел трехцветное пространство: вверху лазурное небо, на горизонте синеющая стена леса, а перед ними жёлтое болото.

– Не повезло нам, – сказал Годо. – Обходить его, значит, потерять слишком много времени. Придется слегка замочиться.

Годо ступил на первую кочку, перепрыгнул на другую, затем обернулся и спросил:

– Так ты идёшь?

Азар ничего не ответил. Он срезал длинную крепкую палку, получше устроил за спиной мешок с вещами и полный решимости, ступил на болото. Кочки под ним оседали и колебались, но он довольно быстро освоился, равномерно распределял вес тела. Нащупывал палкой одну кочку, ступал на неё и пока вместе с кочкой проваливался в болото, успевал найти другую кочку и перебирался на неё. Эти было тяжело, трудно, утомительно.

Годо был далеко впереди, он шёл не оглядываясь, а вскоре и вовсе исчез из виду.

Неожиданно кочка, на которую ступил Азар осела настолько, что он по самые плечи провалился в жижу. В последнее мгновенье он успел положить палку поперек и лишь она удерживала его на поверхности.

Азар не знал, что ему делать. Любое движение только ухудшило бы его положение.

Вдруг он почувствовал, что голову сдавило, будто гигантская рука сжала виски. В мозгу прояснилась и он увидел Верного, скачущего по степи. А затем яркими вспышками вся его короткая жизнь пронеслась перед его мысленным взором. И после он увидел безжизненные белесые глаза без зрачков.

Ему стало холодно, более сильного и более мучительного холода он прежде никогда не чувствовал. Холод, тоска и одиночество.

– Одна минута обладает все полнотой жизни, – услышал Азар глухой могильный голос. Лица он не по-прежнему не видел, а только глаза. – Ты знаешь, что делает жизнь бесценной?

– Нет, – ответил Азар.

– Смерть! – услышал он жуткий смех. – Ведь ты же однажды испытал боль утраты. А как несправедливо умирать молодым, не успев насладиться жизнью, но тебе не обязательно умирать, Азар. Ты хочешь, чтобы болото отпустило тебя?

– Что я должен делать? – спросил он.

– Служи мне, подчинись мне. Вернись домой и не продолжай свой путь. И болото отпустит тебя.

– Я никому не служу, – возразил Азар с яростью. – И если даже мне суждено умереть, то умру с достоинством.

Ярость, а не страх охватила Азара. Неимоверная ярость на существо с белесыми глазами, на болото и на самого себя. И с этой яростью в него хлынула сила. Он купался в океане энергии. Никогда он не ощущал в себе столько жизни. Эта сила вырвала его из болота и он ринулся вперёд, отбросив палку. Какая-то неведомая сила придала ему решительности и уверенности, что-то внутри ему подсказывало, куда поставить ногу, чтобы не провалиться в болото. И лишь когда он добрался до суши, эта сила оставила его. Он рухнул на траву возле Годо, который жарил мясо на костре. Ароматный, восхитительный запах витал в воздухе.

– Я вот тут размышляю, что является подлинной жизнью для человека? Ведь жизнь должна доставлять человеку радость. Ему хочется любить, радоваться жизни. К чему ему все эти опасности, борьба? Ты чуть не погиб, Азар. Быть может, желаешь вернуться домой? Зачем тратить свои лучшие годы на борьбу: ведь этот мир все равно не изменить. Он развивается сам по себе, по своим законам, неподвластным человеку.

– Мой отец говорит, что любая большая река образуется из маленьких ручейков. Жизнь человека, что ручеек, пусть он вливается в большую реку, но течёт по своему руслу, – ответил Азар.

– Тогрул – мудрый человек, он понимает, как устроен этот мир и видит свой путь, – сказал Годо. – А молодые люди не знают этого мира, ведь мудрость и знания приходят лишь с годами. Ты не боишься заплутать?

– Годо, – сказал Азар, – Я молод и глуп, но ведь это не беда. Думаю, что к концу жизни я наберусь мудрости. И ты лукавишь: ведь я следую за тобой.

– Да, ты прав, но весь этот разговор к тому, что ты волен в своих поступках. Ты можешь не следовать за мной, а можешь следовать, но по внутреннему своему чувству. В нашем мире существует неописуемая сила, которая называется намерением. Нужно понимать намерения мира и следовать им. Ты лишь часть намерения, ты ему не можешь противодействовать, но можешь содействовать. Приложишь свою силу в сторону намерения и твои силы сами увеличатся. Ведь ты сольешься с намерением. У части нет смысла, только у целого, – сказал Годо.

– Так, значит, нет смысла в жизни отдельного человека? – спросил Азар

– Почему же нет, – удивился Годо. – Смысл в том, чтобы стать частью целого и жить в любви.

– А как стать частью целого?

– Идти истинным путем, не подчиняясь низменным страстям и желаниям, крепить свой дух. Ведь почти все проблемы человека – это проблемы его духа, а не мира вокруг. Сильный духом человек выходит за пределы обычного существования и встречает истинную любовь.

– Как все-таки сложна жизнь, – вздохнула Азар. – А как же понять, что ты идёшь истинным путём, если ты ещё не окреп разумом?

– Что разум человеческий! – воскликнул Годо. – Разве он может объять весь мир, чтобы все понять. Но то, что лежит за разумом, позволяет понять чувство. Чувства редко обманывают человека. Почти никогда, если человек искренен с самим собой. Разум не так уж важен, как это принято считать. Разум не играет большую роль в выживании. Инстинкт самосохранения играет гораздо большую роль. Насекомые, у которых неисчислимое количество врагов, выживают пользуясь лишь одним своим оружием – плодовитостью. Так и отсталые народы плодовиты, ибо жизнь трудна, смертность высока. Ими руководит инстинкт выживания, сохранения своего народа, к которому они принадлежать. Ну вот мясо готово. Есть будешь?

– Буду! – сказал Азар. – Вот только приведу себя в порядок.

– Вот и хорошо, – сказал Годо, – а после ужина займемся твоим обучением.

– Обучением? И чему же ты собираешься меня учить? – спросил Азар.

– Ты увидишь другой мир, о существовании которого ты меня спрашивал.

Азар сразу же вскочил:

– Тогда нужно побыстрее покончить с ужином.

Годо только улыбнулся: как нетерпелива молодость.

Глава 8

Самое главное было позади, но полного удовлетворения Хазрат не чувствовал: ему нужна была полная победа.

Когда он в сопровождении конной охраны подъехал к дому Рамзая, то все слуги уже выстроились для его встречи. Хазрат вышел из кареты, окинул их взглядом: Айсу среди них не было. Он ткнул в грудь ближайшего к нему слугу и сказал:

– Проводи меня к Айсу.

Стража хотела было двинуться за ним, но Хазрат не оглядываясь бросил:

– Не думаю, что в этом доме кроется какая-то опасность для меня. Ждите меня здесь.

Айсу он нашёл в саду. Хазрат желал видеть её плачущей, но глаза Айсу были сухи, лишь суровое лицо говорило о том, что всё ей известно.

– Ты унизила моего сына, – сказал ей Хазрат.

– А ты обрёк моего брата на мучительную смерть, – ответила она.

– Не я, а он сам, – возразил Хазрат. – Он сам выбрал свою судьбу. Никто, даже я, не властен над высокорожденным.